admin nyk - Jun 17th, 2020

Cвятой Иоанн Русский и архимандрит Гермоген (в схиме Тихон)

9 июня – день памяти одного из самых почитаемых за рубежом русских святых: праведного Иоанна Русского, и вместе с тем – это день преставления ко Господу духовника Псковского Снетогорского монастыря, известного старца архимандрита Гермогена (в схиме Тихона) Муртазова. Отец Гермоген родился в 1935 году в одном из сел недалеко от города Чистополь в Татарстане и почил о Господе два года назад, 9 июня 2018.

Не только я, но и другие наши миланские прихожане многократно посещали этот псковский монастырь и хорошо знали смиренного старца Гермогена, человека невероятной доброты, всегда радостного, с искрящимся юмором, которым он умело скрывал свои богатые духовные дарования. Память об общении с ним останется с нами на всю жизнь.
В этот день я хотел бы привести, со слов отца Гермогена, рассказ о чуде святого праведного Иоанна Русского, которого он очень сильно почитал. Мне же эта история кажется очень важной для того, чтобы нам лучше понять и силу святости святого Иоанна, и произволение Божие о дне праведной кончины отца Гермогена.

Во время моих приездов в отпуск из Италии, как только выдавались хотя бы день-два, я бросал все и мчался в Снетогорский монастырь. Мы много говорили с отцом Гермогеном, а вернее, Батюшка любил рассказывать мне все обо всем, усадив на диванчик в маленькой пономарке в алтаре после службы, а я никак не мог наслушаться. Сейчас думаю: эх, не нужно бы мне было и ни на какие трапезы прерываться.. Это же было самое счастливое время. Какие невероятные духовные радость и мир царили в сердце во время этих бесед!
Так и получилось, что некоторые из его историй, которые я очень любил, и, думал, что знают их все вокруг — как впоследствии оказалось, не слышали даже и служившие с ним священники. История же о чуде святого Иоанна Русского – одна моих любимых.

Итак, Советский Союз, глухой “железный занавес”, начало 80-х. Отец Гермоген в то время – архимандрит в Пюхтицком монастыре, человек достаточно на виду. Неожиданно, в первый раз за десятилетия, вдруг пробивают разрешение выпустить за рубеж, в Грецию, небольшую делегацию от Русской Православной Церкви. Едут, насколько помню, четыре епископа и решают включить пятым в группу и его, единственного архимандрита. Естественно, все мы помним, как обстояло в то время дело с поездками за рубеж, да еще и в кап. страну: бесконечные инструктажи в Органах, характеристики, сопроводители, анкеты, визы, ожидания и прочая нервотрепка. И первое же, что им заявили на одном из этих «коллоквиумов»: «знаем, сейчас вы там везде будете ездить и встречаться с кем попало — только попробуйте набрать там каких-нибудь религиозных материалов, икон и пытаться провезти это все назад в СССР! Все отберем подчистую, еще и вам хуже будет.. (статья?..) — Даже и не пытайтесь!» Да, спрятаться в тогдашнем Шереметьево уж точно было негде — гулкие пустые залы и испуганные группки немногочисленных пассажиров с сопроводителями в серых пиджаках.

А паломничество по Греции прошло замечательно. Во всех монастырях невиданных православных русских встречали как родных и задарили и иконами, и книгами и подарками, от которых, конечно же, никто отказываться не решался. К моменту вылета в греческом аэропорту отец Гермоген с ужасом смотрел на свой единственный багаж, старенький кожаный портфельчик, набитый просто до невозможности, из углов которого торчали иконы. Никакой надежды на спасение не было. У владык дело обстояло не лучшим образом, и все порядком приуныли.
«Владыки, что делать-то будем? Молимся изо всех сил!» – призвал отец Гермоген.
Но призыв подействовал ненадолго. В то время на международных рейсах Аэрофлота, единственных, пассажиров баловали коньячком и вскоре отец Гермоген увидел, что владыченьки на молитву и на все его увещевания махнули рукой и (с горя) решили положиться на русское «авось» и хорошо расслабиться вместе со всеми. Зовут и его. Отец Гермоген подумал про себя, что пусть уж лучше считают ненормальным и отмахнулся: «Ну нет, ни за что — я молюсь, сколько смогу!» Полез в портфель, нашарил оказавшийся там единственным акафист святому Иоанну Русскому, наверное, – от посещения его святых мощей. И весь полет, отмахиваясь от владык и ничего другого не видя перед собой, истово молился о помощи русскому святому.

Выходят в Шереметьево. Практически полностью пустой аэропорт, да и с их самолета сходит всего горстка пассажиров, не спрячешься. Все боятся не на шутку. Пустой зал прилета, впереди несколько железных турникетов, где их уже ждут грозного вида тетки в пилотках и зеленых рубашках с погонами. Вмиг протрезвевшие владыки робко идут вперед, по старшинству – и что тут начинается! Только перья летят от них и от их багажа! Вытряхивают все, переворачивают сумки, изымают, отбирают со скандалом. Отец Гермоген стоит чуть сзади, сжимает в охапку свой несчастный пухлый от икон портфель, трясется и продолжает молиться. Сейчас настанет и его черед.
И вдруг сбоку, от крайнего турникета, раздается строгий женский голос: «Мужчина, Вы что тут стоите? Вы мне мешаете! Давайте сюда, быстро проходите, нечего тут стоять! Я Вам говорю!» И она буквально выталкивает его из зоны контроля в зал ожидания, без всякого досмотра! Отец Гермоген, ничего не понимая, оказывается в этом довольно большом пустом зале один, прижимая к груди портфель, стоит спиной к турникетам, боясь обернуться — никто другой из пассажиров досмотр еще не прошел, сзади слышен шум-гам, все летят перья от растаскиваемого багажа безутешных владык. Не дай Бог, сейчас поймут, что ошиблись и опять потащат его назад, на досмотр!
Голову опустил, смотрит в пол, так прямо в память и врезаются эти большие черно-белые плитки ромбом, пол в старом терминале Шереметьево..

Чуть приподняв глаза, вдруг видит, что в зале он стоит уже не один. Метрах в двух перед ним стоит молодой солдат и смотрит прямо на него. Опять опустил глаза — неудобно все-таки рассматривать незнакомого человека. Подумал только: «не наш солдат, форма странная, серо-голубая.. грек, наверное, тоже, значит, сошел с нашего самолета». А греческий солдат все стоит и смотрит. Опять встретились глазами — и тот вдруг на чистом русском обращается к нему и спрашивает: «Ну как у Вас, все хорошо прошло?» Отец Гермоген опешил, не зная, что толком и ответить, и выдавил из себя что-то вроде: «да, спасибо.. все хорошо..».

«Ну вот и замечательно!» восклицает этот странный, неожиданно оказавшийся русским солдат, и вдруг бойко поворачивается «кру-гом», щелкает каблуками сапог друг о друга и … на глазах потерявшего дар речи отца Гермогена прямо перед ним тает в воздухе и исчезает!

Так изумленный отец Гермоген понял, что был это сам святой Иоанн Русский и что именно его помощь так незамедлительно последовала по молитвам к нему! И всю свою жизнь после этого чуда святого Иоанна Русского отец Гермоген особенно почитал.

Я и сам после этой невероятной истории очень стал почитать святого праведного Иоанна.

И когда ровно два года назад отец Александр из Снетогорского монастыря сообщил мне печальную весть об уходе из этого мира ко Господу всеми любимого старца Гермогена, вместе с болью утраты и мыслями о том, как же одиноко нам будет без него, как будет не хватать его тепла и искрящегося юмора, его голоса и духовных поучений, и сколькому еще мы так и не успели научиться у него — вдруг пришло в голову и согрело душу это подтверждение, что произошло это не случайно в день святого праведного Иоанна Русского, и что именно его любимый святой вкупе со ангелами препроводит душу его в обители Господни, в Горний Иерусалим. Вот что может значить одна искренняя молитва с несомненной верой. Дивны дела Твоя, Господи!

А нам остается уповать на молитвенную помощь их обоих, святого Иоанна Русского и приснопамятного отца Гермогена и, всем кому он дорог – впредь отмечать каждое 9 июня Панихидой в честь старца Гермогена, в схиме Тихона, и службой с Акафистом святому праведному Иоанну Русскому, вспоминая тот давний полет Афины — Москва и замечательное чудо в старом советском Шереметьево.

Иеромонах Силуан
июнь 2020